 -->
МПР предлагает ужесточить экономические санкции за сжигание нефтяными компаниями попутного газа, а также взимать налоги с запланированного объема нефти, указанного в лицензии на разработку месторождения, а не с фактического. Об этих и других планах министр природных ресурсов ЮРИЙ ТРУТНЕВ рассказал в интервью корреспонденту РБК daily ИГОРЮ ПЫЛАЕВУ. Это интервью стало первым с начала 2007 года, которое министр дал центральным российским СМИ.
— В 2004 году МПР был подготовлен доклад, в котором говорилось о том, что разведанные рентабельные запасы нефти и газа в стране могут быть исчерпаны уже к 2015 году. Несмотря на это, отечественные недропользователи продолжают в огромных объемах сжигать попутный нефтяной газ (ПНГ), вместо того чтобы его перерабатывать по примеру развитых стран. Между тем во многих странах, например в США и Норвегии, существует прямой запрет на сжигание ПНГ. В 2004 году такая же мера принята Казахстаном, при этом компаниям был предоставлен трехлетний срок для подготовки промыслов к полной утилизации ПНГ. Что в этом направлении собирается предпринимать МПР?
— Действительно, ежегодно в России извлекается около 55—60 млрд куб. м ПНГ — это большой довесок для российской экономики. Однако в переработку направляется лишь 26%, еще порядка 30% попросту сжигается, а остальное можно считать технологическими потерями.
— То есть каждый год сжигается около 15 млрд куб. м газа. Это сопоставимо с крупным газовым месторождением.
— Да. Этого вполне достаточно для газоснабжения очень крупного субъекта Российской Федерации. Понятно, что у недропользователей находится много причин, которые оправдывают их нерачительное отношение к ПНГ. Тем не менее у государства, на мой взгляд, есть возможность подтолкнуть нефтяные компании к использованию этого ресурса в полном объеме. Подтолкнуть можно двумя способами. Прежде всего, путем внесения изменений в действующее законодательство, благодаря которым обязательства по переработке ПНГ станут неотъемлемой частью лицензионного соглашения. По сути, это означает полный запрет на сжигание ПНГ. Во-вторых, можно ужесточить экономические санкции за сжигание ПНГ в значительных объемах. Сегодня платежи за сжигание 1 куб. м газа носят абсолютно символический характер — всего 2 коп. Эту плату вполне можно повысить, например, в 20 раз за выброс ПНГ сверх нормы. Мы должны найти компромиссный вариант. Мне больше нравится вариант с ужесточением экономических санкций. Но по большому счету вполне возможно и введение полного запрета, поскольку сожженный ПНГ оборачивается для российской экономики потерей налогов, неотопленным жильем и т.д. Помимо прочего это «вклад» в парниковый эффект, с которым сейчас борется весь цивилизованный мир. В общем, как мне кажется, мы должны разработать прогрессивную шкалу повышения платы, так как вряд ли целесообразно одним махом взять и завтра увеличить плату за сжигание ПНГ в 20—30 раз. Ни одна компания не сможет быстро подготовиться к таким изменениям. Думаю, мы должны посоветоваться с компаниями, со специалистами и принять взвешенное решение, которое предполагает повышение экономических санкций в течение трех, максимум пяти лет.
— Я правильно понял, что плата за сжигание ПНГ может возрасти до 40 коп. за кубометр?
— Я не хотел бы сейчас озвучивать какие-то цифры, пусть сначала это просчитают специалисты. Надо понять, к каким последствиям для бюджета как страны, так и недропользователей приведет это повышение. Перед нами не стоит задача ухудшить экономику нефтяной отрасли. В конце концов, мы заинтересованы в том, чтобы у нефтяников оставались деньги на внедрение новых технологий.
— Во сколько сейчас оцениваются потери бюджета от сжигания ПНГ?
— По нашим расчетам, общие потери, в том числе налоговые, оцениваются примерно в 13,5 млрд долл. в год.
— Каким образом можно использовать ПНГ?
— В ряде стран ПНГ используется для выработки электроэнергии, например путем строительства газотурбинных установок, что позволяет обеспечивать полную энергетическую автономность промысла. Также газ поставляется в газотранспортную сеть, отправляется на переработку для производства синтез-нефти, диметилового эфира, метилового спирта. Наконец, существует технология обратной закачки ПНГ в залежи нефти для повышения нефтеотдачи или сохранения сырья для будущих поколений. Очевидно, что оптимальные варианты использования ПНГ в каждом конкретном случае зависят от размеров месторождения, развитости инфраструктуры.
— Россия подписалась под Киотским договором, и теперь страна может торговать квотами на выброс парниковых газов в атмосферу. Иными словами, чем меньше ПНГ будет сжигаться, тем больше можно заработать на квотах?
— Я сказал бы по-другому: проекты по переработке попутного нефтяного газа, которые будут реализовывать недропользователи, могут получить дополнительное финансирование со стороны западных или отечественных инвесторов, заинтересованных в дополнительных квотах.
— Почему МПР именно сейчас решило заняться проблемой ПНГ?
— Раньше до этого просто руки не доходили, поскольку было много других проблем. Сейчас мы одним из основных своих приоритетов считаем текущую корректировку законодательства. Нами разрабатывается блок из 18 поправок, в том числе предложения, направленные на повышение эффективности работы с ПНГ.
— Недавно МПР заявило о возможном увеличении штрафных санкций за неполное извлечение нефти. На какой стадии находится решение этого вопроса?
— Эти предложения также содержатся в подготовленных нами законодательных поправках. Наша позиция заключается в следующем. Если компания не достигает необходимого коэффициента извлечения, который она сама же рассчитала при подготовке проекта разработки месторождения, она должна платить налоги с запланированного объема добычи нефти, а не с фактического. При этом я не согласен, что коэффициент извлечения может быть определен только к концу разработки месторождения. Есть текущий коэффициент извлечения нефти, который определяется в тот или иной период. Если недропользователь полагает, что при подготовке он не учел горно-геологические условия, пусть он это докажет, и тогда мы скорректируем его проект. А если это, извиняюсь, не горно-геологические условия, а обычное разгильдяйство и желание получить нефть быстро и дешево — пусть доплачивает государству.
— На днях вы согласовали план, подготовленный «Газпромом», который предполагает устранение всех экологических нарушений в рамках проекта «Сахалин-2″…
— Ситуация предельно простая. Мы продемонстрировали всей России, а по большому счету миру, что на Сахалине в процессе реализации проекта были грубо нарушены требования природоохранного законодательства. Думаю, что оператор проекта — «Сахалин Энерджи» — прекрасно понимает, что продолжать работу с такими нарушениями им никто не позволит. Настрой и наших сотрудников, и представителей прокуратуры таков: добиться устранения замечаний. План, который представил оператор, в целом соответствует нашим ожиданиям. Думаю, что осенью я снова побываю на Сахалине, чтобы лично проконтролировать, как выполняется этот план.
— В течение какого срока этот план может быть реализован?
— Большую часть замечаний можно устранить в течение года-двух. Речь идет о расчистке рек, леса.
— В конце прошлого года появился список из ста с лишним недропользователей, которым грозил отзыв лицензий. Но серьезная чистка рядов не последовала. С чем это связано?
— Позиция МПР осталась неизменной: у всех, кто грубо не выполняет лицензионные соглашения, нужно отзывать лицензии. Более того, у меня есть, скажем так, общая информация о том, что Роснедра стали демонстрировать излишнюю лояльность в отношении нарушителей законодательства о недропользовании. В этой связи на май назначен консультативный совет, на котором мы послушаем Роснедра буквально по каждой проверенной ими лицензии. Раз недостатки в ходе таких проверок были вскрыты, почему в одних случаях Роснедра отзывают лицензии, а в других — нет? Будет очень обстоятельный разбор полетов.
— Какие могут вслед за этим последовать оргвыводы?
— Сначала посмотрим, как работают Роснедра. Может быть, они святые и все у них правильно, как сами они сейчас говорят. И только после этого можно будет говорить о каких-то оргвыводах.
Нефтепродукты на eOil.ru
|
